Кельты в западной Европе в V-I вв |
Страница 5 из 6 Более углубленные исследования позволили полнее представить не только оборонительное, но и хозяйственное значение оппидумов конца II - начала I в. Одним из важнейших элементов каждого оппидума была его оборонительная система. До настоящего времени известны два ее типа. Один, описанный Цезарем, представлял собой так называемую галльскую стену. При ее возведении строилась продольно-поперечная деревянная арматура, которая затем наполнялась землей и камнями. Такую систему укреплений мы находим в знаменитой Бибракте. Другой способ, более древний и известный уже в гальштаттское время, предусматривал строительство системы вертикальных опор, выступавших с внешней стороны стены, и ряда поперечных балок, как бы пронзающих то же самое заполнение из камня. Так были возведены укрепления упомянутого Гейнебурга, но также и многих, особенно центральноевропейских оппидумов латенского времени. Вход в оппидумы, особенно в северной кельтской зоне (включая Британию), часто делался клещеобразной формы, что позволяло поражать с флангов наступающего противника. Внутри оппидумы, как правило, делились на несколько зон, причем значительная площадь оставалась просто свободной и могла служить для загонов скота или местом сбора войск и окрестного населения. Характер использования остальной территории, вероятно типичный для многих оппидумов, хорошо виден на примере центрального поселения племени эдуев - Бибракты. Кроме места, отведенного для святилища, здесь найден район жилищ знати, расположенный в наиболее удобной и хорошо защищенной части оппидума, а также кварталы, занятые ремесленниками. Ремесленное производство было одним из важнейших источников богатства и процветания оппидумов. В подавляющем большинстве из них мы прослеживаем остатки самой разнообразной и сильно специализированной деятельности кельтских мастеров. В конце латенской эпохи производится значительно меньше, чем в гальштаттское время, уникальных вещей, ориентированных на узкую прослойку общества, но зато сильно повышается массовость и среднее качество выпускаемой продукции. Кельты славятся в эту эпоху металлическими изделиями, производством бочек, изобретателями которых они являлись, изготовлением различных сельскохозяйственных орудий, прекрасными эмалями. Поражает количество и качество орудий труда ремесленников, найденных в оппидумах от Галлии до Богемии и Моравии. Художественный стиль этой эпохи, сохраняя чисто кельтское своеобразие, все больше ориентируются на средиземноморскую продукцию. Некоторое "усреднение" ремесленного производства могло быть связано с упадком прежде могущественного и активного слоя военной аристократии. Так или иначе, могущество оппидумов в значительной мере опиралось на сосредоточенную за его стенами хозяйственную деятельность. В данном случае мы не говорим о некоторых оппидумах, чьи укрепления возводились явно наспех ввиду грозящей опасности. Упадок военной активности племен и повышение роли экономического фактора в их жизни повлекли за собой возвышение тех из них, которые занимали в этом смысле наиболее выгодное положение. Так обстояло дело с одним из самых могущественных племен Галлии - арвернами. Далеко еще не все понятно сейчас в системе экономических связей между племенами, но очевидно, что экономическая система больших регионов кельтского мира стала в последние времена независимости гораздо более сложной и разветвленной, что само по себе требовало защиты и укрепления ее "нервных узлов". Эту роль и выполняли оппидумы. Многие из них - Герговия, Бибракта, Алезия, Аварик и другие в Галлии, а на другом конце кельтского мира Завист, Страдонице и им подобные в Богемии - временами сосредоточивали за своими стенами большие материальные ценности. Переориентация деятельности племен позднего латена отражается и на изменениях социальной структуры внутри племени. В основных своих чертах она достаточно понятна. Однако спорным является вопрос о том, как повлияло на развитие кельтского общества его столкновение с иными этническими группами, проживавшими на позднее занятых кельтами землях. Ряд исследователей считают этот фактор чуть ли не определяющим. Это как раз те самые ученые, которые крайне критически относятся к материалу по ранней кельтской истории и не желают признать факт существования кельтов за чертой исторически засвидетельствованного их появления. Такая позиция приводит к отрицанию кельтского характера гальштаттского общества. Представления о слишком позднем формировании кельтского этнокультурного слоя связаны с постановкой в неверной плоскости вопроса о его соотношении с носителями предшествующих культур. В действительности, как мы видели, формирование кельтов - долгий и сложный процесс, приведший к этническому и культурному синтезу, а не к механическому противопоставлению чуждых слоев населения. На определенном этапе этническая противоположность могла играть роль в социальном плане, но отождествлять эти два аспекта было бы неверно. Бесспорно, некельтское население даже в позднее время сохраняло известную обособленность, но взаимоотношения между ним и кельтами были гораздо более устоявшимися, сложными, чем это предполагают сторонники указанных взглядов. Именно поэтому и проследить эти отношения достаточно трудно. Выше было показано, какие основные черты развития кельтского общества можно наметить на основании археологических источников. Письменные памятники позволяют дополнить их данные. Нет сомнения, что у кельтов существовало тройственное членение общества на жреческую касту (друиды), аристократию и народ. С течением времени эта структура претерпела в разных районах кельтского мира изменения и воплотилась в неодинаковых политических системах. Как можно заключить из текстов древних авторов (Тит Ливий, Страбон, Полибий), королевская власть была некогда обычным явлением у западных кельтов, но к концу эпохи их независимости сохранилась лишь в отдельных местах (в Аквитании, на юго-западе и у сенонов), уступив место олигархическим формам правления. Сведения об отдельных представителях королевских родов Галлии, например о Битуите, сыне Луерна, позволяют представить себе предприимчивых военных вождей, пользующихся значительной властью над соплеменниками. Цезарь совершенно определенно говорит о замене королевской власти правлением олигархии, но не называет причин этой перемены. В поисках этих причин делались попытки на широком историческом фоне кельтского мира провести соответствующие сравнения. Из сопоставления социального строя различных кельтских областей ясно, что такая эволюция происходила не везде. К примеру, в кельтской Ирландии, сравнительно хорошо документированной средневековыми, но архаическими источниками, королевская власть оставалась неколебимой на протяжении долгих веков, несмотря на наличие могущественной аристократической прослойки. То же явление мы наблюдаем и у галатов Малой Азии, кельтских племен среднего и нижнего течения Дуная, а также спорадически и в ряде районов Запада. Попытки сосредоточить внимание на чисто внутриполитических аспектах этого явления, по всей видимости, обречены на неудачу. Необходимо взглянуть на явления исторической стабильности или смены форм правления на фоне более общих процессов. В этом случае станет понятно, что те или иные формы политической и социальной организации могли сохраняться или меняться в силу совершенно разных причин. Дело в том, что в одну и ту же историческую эпоху у разных кельтских племен и их союзов могли сосуществовать стадиально разные формы правления, что объяснялось той или иной мерой их включения в более общие процессы и внутренним динамизмом развития. |
| « Общие сведения о появлении кельтских племен в Европе | Кельты, иллирийские и фракийские племена на Дунае в V-I вв. » |
|---|
